3. Сцена в прачечной

Сегодня она пролила кофе на платье. "Эдвард, ты ведь не бросишь в беде эти прекрасные кружева?" - смеясь, хлопала ресницами она. Разумеется, не бросит, как будто у него есть выбор. Пока он мылил пятна на юбке, она сидела рядом на бельевом сундуке и болтала ногами, веселясь как ребенок. Она смеялась и шутила, рассказывала какие-то истории и, в общем, не чувствовала никакого стеснения, сидя вот так без платья рядом с ним. На ней был жесткий кремовый корсет, белые чулки и пышный, но короткий подъюбник. Ярко-розовые подвязки на чулках привлекали к её длинным ногам еще больше внимания, чем её поведение. "Просто делай свою работу", - внушал он себе, но не обращать внимания на девушку становилось для него всё сложнее с каждой минутой.

- Эдвард! - её звонкий голос резал воздух, как шпаги дуэлянтов, - посмотри на меня, Эдвард, - он чувствовал эту насмешку в ее интонации, но не повиноваться не мог. Он посмотрел на нее. Она скрестила ноги и выгнула спинку, подперев голову рукой и облокотившись на стену. Дворецкий почувствовал, как все его тело напряглось. Невольно ли? "Какая же она..." - вертелось у него в голове.

- Не уверен, миледи, что Вам следует так вести себя, находясь наедине с... - он замялся, не зная как подобрать слово, - с мужчиной.

- Ты боишься потерять контроль? - засмеялась она так, как будто пару дней назад никто не врывался к ней в спальню и не пытался изнасиловать. Эд сдержанно улыбнулся и вернулся к работе.

- Ничему Вас жизнь не учит, миледи. Всё же, будьте осторожнее, я ведь не всегда смогу оказаться рядом.

Он тер кружева, отчаянно пытаясь выкинуть из головы её образ. Он пытался думать о Камилле, но это не помогало. О сестре и отце, но и это не имело эффекта. Глубоко вдохнув, он начал перечислять "обитателей" оранжереи и в тот момент, когда он уже почти совсем отвлекся от реальности, её губы коснулись его плеча. Это прикосновение электрическим шоком пронзило каждую клеточку его тела, вода в кадке моментально замёрзла, сковав кружева и его руки в своих ледяных объятиях.

- Неужели я недостаточно красивая для тебя? - девушка провела рукой по его животу, от одного бедра к другому, и, прижавшись, обняла юношу. Он же стоял не в силах пошевелиться, не в силах даже сообразить, как ему реагировать и что делать дальше. - О, Эдвард, - прошептала она, уткнувшись носом ему в плечо. И это было последней каплей.

Рукой, на которой она повисла, он оттолкнул ее и обернулся. Заглянув в ее зеленые глаза, дворецкий понял, что не смог бы устоять если не сегодня, так завтра. Схватив ее одной рукой за талию, второй под затылок, он снова притянул ее к себе и впился в ее губы так страстно, словно это был его первый в жизни поцелуй. Катрин не задумываясь ответила и обвила руки вокруг его плеч. "Что же я делаю," - пронеслось в голове у Эдварда, но отступать уже не было никакого смысла. Девушка развязала шнурок на вороте его рубахи, выпустила ее из брюк и уже гладила его живот, грудь и плечи своими тонкими нежными пальцами. Одним движением он защелкнул щеколду на двери, вторым зашторил окно. Подхватив девушку под бедра, он усадил ее на узкий бельевой сундук, нечаянно стукнув лопатками о стену. "Что ты делаешь, остановись," - бесполезно, беспомощно молил голос в его голове, пока Эдвард покрывал ее шею и плечи поцелуями. Шнурки легко поддались ловким пальцам и вот она в его руках, горячая и податливая как воск. Все мысли растворяются, мир, кажется, концентрируется сейчас только на них двоих. Все совсем не так, как с Камиллой. Ее голос взрывает звезды внутри него и он прижимается к ней, зарываясь носом в растрепанные волосы. Внезапно одна и та же мысль пролетает в их умах: "ну наконец-то ты согрелся, Эдвард."

***

Он вышел из прачечной в легком оцепенении. Девушка ускакала еще до того, как он оделся, не давая слуге никакой возможности осознать случившееся. В коленях чувствовалась мелкая дрожь, как будто он только что вбежал на вершину солнечной башни. Сердце бешено колотилось, не давая мыслям проясниться. "Это был сон?" - спрашивал он себя. "Нет, это было на самом деле," - отвечал грустный голос в его голове, обращая его внимание на ярко-розовую ленточку, которую теребили его руки. После этого мысли путались, и через некоторое время юноша снова спрашивал себя: "наверное, все-таки, сон?" Но грустный голос отвечал все то же.

Придя наконец в себя, Эдвард обнаружил себя стоящим на пороге оранжереи. На нем была льняная рубаха, и редкие снежинки, падающие с неба, таяли, образуя на ней маленькие мокрые капли.

- Ты чего там застыл, замерз что ли? - недовольно зарычал граф Торн, увидев Эда. - Давай заходи и дверь за собой прикрой! Видал, как похолодало?

Холодный ветер подтолкнул его внутрь и Эдвард неуклюже повиновался, запинаясь о ступеньки.

- Что это ты там в руках вертишь, растяпа? - рыкнул лорд, недовольный тем, что слуга все никак не начнет работать. - А, подвязочки! - довольно хмыкнул он еще до того, как Эдвард успел осмыслить вопрос. - Камилкины, небось? Вы, голубки, я смотрю, не расстаетесь, верно? - Торн резко подобрел и отечески похлопал юношу по плечу.

- Д-да, милорд, - голос Эда дрожал.

- Ты ж смотри! Ух, парень, молодой ты еще, самое время! Но, смотри: все хорошо, но не в ущерб работе, понимаешь меня?

- Разумеется, милорд. - выдохнул Эдвард, натягивая перчатки.